|
X.
Слушали
Заявление т. Бельфермана о предоставлении общежития
рабочим, строящим его дачу.
Постановили
Удовлетворить.
XI.
Слушали
Заявление т. Вощилова о предоставлении ему комнаты
Костюниной или дать участок для постройки дачи.
Постановили
Отклонить; поручить т. Тимошину выселить т. Вощилова
из помещения общежития для рабочих Кооператива, т.к. т. Вощилов
незаконно занимает служебное помещение.
XII.
Слушали
Заявление т. Богуславского И. В. о переводе на имя
Зайдмана Г. Д. дачи No.21 по ул. Слепнёва, т.к. он является его
родственником и совладельцем. Одновременно т. Зайдман Э. Л. и Г. Д.
Просят принять их в члены Кооператива, оформив дачу Богуславского на
них, т.к. они являются совладельцами указанной дачи.
Постановили
Отклонить, т.к. членом кооператива является т.
Богуславский, никаких данных о Зайдман не имеется и т. Богуславским
не представлено
XIII.
Слушали
Заявление т. Клейнермана об оплате ему 760 руб. за
переданный в апреле Кооперативу цемент.
Постановили
Ввиду отсутствия фондов на невозможность вернуть
взятый у Клейнермана цемент, уплатить ему согласно его расчёту, а
именно по 33 коп. за кг, а всего 760 руб.
XIV.
Слушали
Заявление т. Бандмана о санкционировании ликвидации
общественной уборной около его дачи.
Постановили
В просьбе о ликвидации общественной уборной отказать,
предложить т. Бандману огородить со своей стороны уборную, сделав
свободный проход шириной в 1,5 метра.
XV.
Слушали
Заявление т.т. Линецкого, Цукермана и Кузнецова В. И.
Постановили
Вызвать указанных товарищей для рассмотрения
их
заявлений с участием представителя Районной комиссии.
XVI.
Слушали
О покупке труб.
Постановили
Поручить т. Кузнецову пригласить агента и через
последнего приобрести 3000 метров труб 4-х дюймовых по цене 6 руб.
90 коп. за метр; предложить финсектору срочно разослать последнее
напоминание неплательщикам за водоснабжение.
Кузнецов — знаковая фигура в жизни посёлка. В 80-е
годы он, уже будучи престарелым пенсионером, отлученным новым
руководством от выполнения обязанностей, боролся за права в посёлке
— в частности, ратовал за ликвидацию пионерлагеря «Полёт», который,
находясь на территории посёлка, не вносил соответствующую плату за
аренду земли, поэтому логично было разделить её между членами
Кооператива; всегда интересовался о причинах пользования услугами по
поставке стройматериалов и другой продукции той или иной компании.
***
В послевоенные годы жизнь посёлка не затихает. Всё
так же волнуют жителей насущные проблемы. Дачи ремонтировались теперь их владельцами
за собственный счёт, но с обязательным предоставлением Правлению
сметы (согласно некому сборнику единых расценок ГМЖУ на ремонт и
строительство подмосковных дач, находящихся в ДСК). Суммы затрат и
вообще объём ремонтных работ был настолько обширным, что казалось,
проще построить новую дачу. Из Описи ремонтных работ
каркасно-засыпной дачи 05.02.1955. Приведу пример самых дорогих
операций:
«Замена стульев кирпичными столбами с восстановлением
обшивки; смена нижней обвязки каркасных стен; замена повреждённых
половых стельев кирпичными столбами с восстановлением пола и лаг;
перестилка полов с добавлением нового материала; обшивка стен
досками; обшивка потолков фанерой; смена двухслойной толевой кровли
на шиферную; устройство комнатной печи типа «Шведка»; устройство
штахетной изгороди с устройством калитки»
и т.п. И это уже не говоря о элементарной покраске стен, оклейке
обоями, установке двери, смене электропроводки...
Интересные были методы следить за посёлком, в
частности, в зимнее время. Из заявления В. Е. Крыжанского 26 июня
1948 года:
«Летом 1947 г. я покрыл крышу толем 12 рулонов по 75
руб. за рулон. Зимой, несмотря на мои просьбы не счищать снег,
крышу очистили от снега, при этом изорвали всю правую сторону».
Калитка, вид с участка.
На заднем плане — улица Каманина.
23 мая 1981 года.
Тов. Солодуб продолжает судиться с посёлком. Из
искового заявления от 21.06.1955. Обобщаю вкратце историю дачи и
конфликта:
«Состоя членом Кооператива им. Ларина, я имел дачу по
ул. Каманина, 19. Уезжая из Москвы, на даче оставалась родственница
Масленникова В. П., которую Кооператив к управлению дачей не
допустил. По моей жалобе Хозуправление СНК СССР вернуло дачу
Кооперативу, и Правление допустило Масленникову к пользованию и
управлению дачей. Лицевой счёт по этой даче был открыт Кооперативом
как дач Солодуба-Масленниковой. В 1946 г. последняя без ведома и
согласия меня и моей дочери, которой в то время было уже 23 года,
подала заявление о разрешении обмена дачи на одну комнату в соседней
даче с гр. Крыжанским. Правление Кооператива, зная мой адрес и зная,
что имеется прямой взрослый наследник — моя дочь, не потребовало от
гр. Масленниковой полномочий и санкционировало этот обмен. Позже она
подала новое заявление с просьбой разрешить ей передать комнату гр.
Антонову. Правление Кооператива даёт и на это согласие, обязав
последнего внести в кассу 3503 руб. для расчёта с гр. Масленниковой.
Дельцы из Кооператива в канун реформы перевели Масленниковой в
сберкассу 1404 руб. и на этом всё расчёты закончились. Со слов
жильцов по квартире, с которыми проживала гр-ка, в этот период она
много плакала и жаловалась, что её жестоко обманули. Вскоре она
заболела, лишилась рассудка, и её увезли в инвалидный дом, где она и
умерла. На сберкнижке Масленниковой действительно числится остаток,
но по данному переводу ей выдано было всего 140 рублей. На мои
жалобы и ряд напоминаний Правление Кооператива целый год не отвечало
и только на днях якобы приняло формальное решение, не ответив мне ни
на один поставленный вопрос. При вынесении решения прошу учесть, что
постановления общего собрания членов Кооператива об исключении меня
из состава членов нет. Оценочную стоимость дачи, а также
дополнительные расходы по благоустройству дачи и участка Кооператив
не уплатил. Переданное Кооперативу имущество (вспоминаем чайники и
матрацы — прим. авт.) фактически присвоено. Проживающий в даче Крыжанский не является членом Кооператива, а гр. Антонов
установленную сумму в кассу не внёс. На основе изложенного, прошу
Народный Суд вынести справедливое решение: восстановить меня в
правах члена Кооператива и дачу по ул. Каманина, 19 присудить мне;
взыскать с Правления сумму за понесенный ущерб по вине Кооператива».
Это заявление полностью отражает то, какими «делами»
занималось Правление ДСК. Естественно, решением суда в иске было
отказано...
***
Вспоминает Анна Петровна:
"...Это был 1978 год, конец апреля. Мы только
поженились. Энергия била через край. Хотелось хулиганить, озорничать
(нашу бы энергию в мирных целях), и мы, молодые балбесы, решили идти
на "Ларинский" воровать цветы, тем более, что это было рядом
— жили
мы в Севводстрое. Самой удобной для этой цели оказалась крайняя дача
по ул. Каманина, 21 — после неё была поляна, деревья и Окружная
дорога. Забор низкий, хозяев нет. Нарциссы. Тюльпаны...
|
По счастливо сложившимся обстоятельствам именно эта
дача (но уже на законных основаниях) радовала нас следующие 20 лет и
нарициссами, и тюльпанами весной, дельфиниумами, купавкой, розами,
пионами и гладиолусами круглый год. Родители купили участок той же
осенью 1978 года. И никого не смущало, что рядом была Кольцевая
дорога — её было и не видно, и не слышно. Около дороги росла трава,
которую несколько раз в год косили и увозили для коров в
близлежайшие деревни. Далее стояли огромные деревья, а внизу — непроходимый кустарник, такой глухой, что только мы, дачники из
рядом расположенных участков знали, как пройти к Кольцевой. Движение
тогда было не таким интенсивным (перейти дорогу можно было
преспокойно) — мы часто ходили гулять в сторону нынешнего
Лианозовского кладбища, родника, пос. Вёшки. После этих зарослей был
круг из низких деревьев, среди которых были и райские яблони, из
плодов которых мы варили варенье, а под ними росли кустарники
барбариса. Осенью эти ярко-красные ягоды гроздьями украшали зелень
листьев. Росли в этих зарослях и жёлтая малина, из которой мы делали
вино. Но её вытоптали мальчишки, которым моя сестра по доброте
душевной показала этот райский сад...
Чистка труб. Традиционная
черепичная крыша.
Июнь 1986 года.
...Ещё зима в самом разгаре,
а уже начинаются поездки — нет, не на дачу, а к даче, благо она не
далеко и доехать до неё можно было меньше, чем за час. Дорожки от
снега на улицах убирались тракторами; идёшь, поскрипывая снегом,
подходишь к даче — она вся в снегу, на крыльце снег чуть ли не в
полметра, кустарников почти не видно, забор на половину в снегу —
можно запросто перелезть, но нет — нельзя! Ведь останутся следы, а
сторож, делая обход территории посёлка, может заподозрить, что
кто-то лазил на дачу. Решаем, что зайдём или позвоним в контору и
скажем, что заходили на дачу. И вот, утопая в снегу по колено,
пробираемся к дому. Нам весело — снег чистый, дурачимся и валяемся в
нём. Заходим за дом — и что же? Окно, которого не видно с улицы,
разбито. Опять залезли...
На нашу дачу залезали множество раз, в основном
ничего не крали, просто хулиганили, разбрасывали вещи, однажды
пытались устроить костёр на диване — на наше счастье он не
загорелся. И конечно же, как же без этого — на самом видном месте
куча... Кое-как заделываем разбитое окно. Настроение портится.
Но бывало и по-другому. Пробравшись на участок,
начинаем отгребать снег от входной двери, чтобы пройти внутрь — у
нас не было крыльца, и поэтому попасть в дом зимой было проблемой. И
вот дверь чуть-чуть приоткрывается, самый худой из нас лезет внутрь
— какое счастье вновь увидеть старые летние вещи...
Вид на терраску с ул.
Каманина.
Октябрь 1981 года.
...Мы любили приезжать на дачу
ранней весной. Ехали туда якобы чтобы счистить снег с крыши — если
не счищать, она от лежавшего снега (как и во всяком фанерном доме)
могла провалиться, или убраться на участке, поскрести оставшиеся с
осени листья. Но это было не главное, главное — после всех этих
трудов пробраться в дом, накрыть стол, разложить привезенные овощи и
картошку с тушёнкой по тарелкам, пить чай из термоса с печеньем и
разговаривать обо всём на свете, что только приходило на ум и
совершенно не задумываясь о том, что вся эта сказка, называемая
дачной жизнью в столице России, скоро закончится. Навсегда...».
Какие развлечения были у нас, мальчишек? Улица
Каманина, на которой мы проводили большую часть своего времени
—
тенистая аллея, на которой множество клёнов, причём многие из них
вполне пригодны для лазания по ним. Во-вторых, постепенно улица
ввиду строительства коттеджа на одном из участков, стала проезжей
частью для больших грузовиков и самосвалов. Мы любили перегораживать
улицу подручными материалами — ветками деревьев, разными железяками,
а потом прятаться в кустах и наблюдать, как очередной водитель,
чертыхаясь, разбирает трассу. Постепенно в посёлке стало расти число
заброшенных домов, которые мы не преминули обследовать, в результате
ни раз получили нагоняй от сторожихи с немецкой овчаркой или от
соседей. Порой забрасывались на долгий срок после строительства и
новые коттеджи, в которые тоже находился лаз. Был на улице Слепнёва,
напротив Дома Правления, и огромный котлован, образованный
начавшимся, но не законченным строительством очередного замка «новорусских»,
которые также захватывал нас — мы лазили по бетонным плитам, каждый
раз рискуя провалиться в «бездну»... Занимались мы и картографией — гуляли по улицам и рисовали посёлок, что уж там говорить о
приусадебном участке, каждая тропинка между грядками в котором была
названа по-своему — мы даже специально изготавливали таблички для
наших «улиц», которые покрывали лаком и вычерчивали тушью
придуманные нами названия, а затем прибивали к забору, парнику, дому
или просто вкапывали столбик.
Нельзя сказать, что в посёлке все знали друг друга,
но знакомых было действительно очень много. Например,
семья Тимошенковых, в доме которых, исконно деревенском внутри, удалось
побывать. Однажды мы даже отдали им на зиму курицу, которую они, к
сожалению, съели.
На заднем плане — смежный
дом по ул. Каманина, 19.
Начало 1980-х.
Электричеством в 90-е годы заведовал бурный невысокий
мужичок предпенсионного возраста с забавной фамилией Поливка — он
мастерски забирался на столбы и чинил проводку, которую всякий раз
сбивало бушующим ветром. Был у него даже собственный дом, на
пересечении ул. Молокова и Белякова, не дачный, который был найден в
2007 году в полусожженном состоянии.
В 1990-е годы начался передел собственности. Всё
большее и большее количество заброшенных участков вместе с домами
стало выкупаться новорусскими, появлялись кирпичные и каменные дома.
Каждый хотел заполучить место в таком уголке Москвы, но сделать это
честным путём, конечно, было невозможно. Начались поджоги. Которые
зимой 1998 захватили и нашу дачу. В дальнейшем всё пошло в посёлке
наперекосяк. Вы и сами можете убедиться в этом, посетив этот в
бытность чудный уголок Москвы, но ни в коем случае не рассказывать
об этой прогулке нашей семье. Потому что кроме боли в сердце, глядя
на коттеджные дома, залитые вокруг асфальтом, на месте которых
раньше были уютные дачные домики и приусадебные хозяйства, улицы со
срубленными почти под корень деревьями, которые раньше были тенисты
и спасали в самый от жары в самый зной, и накушавшиеся лица, вместо
которых ещё совсем недавно были простые подмосковные дачи,
приезжавшие сюда отдохнуть не в сауне или массажном кресле, а на
огороде, вскапывая землю и сажая овощи или, что реже, в раскладушке,
мы больше ничего испытать не можем.
Герман Клычёв, январь-март 2007 г.
http://photofile.ru/users/hafnarfjordur/
http://photofile.ru/users/skafer/
(обе ссылки по состоянию на 01.11.2023 г. недоступны)
|
